ДВА В ОДНОМ ФЛАКОНЕ
(грустный рассказ для взрослых)
Мамина родственница Галина, наконец-то, решилась представить нам своего «бойфренда» Пашу. Богемная, с аристократическими претензиями Галина свои отношения с провинциалом Пашей долго от всех скрывала. Рассказывая Маме о своем друге, она вздыхала и говорила, что это, конечно, совсем не то, чего ей хотелось бы, но все же лучше, чем совсем ничего.
Накануне визита Галина по телефону предупредила, что помимо массы мелких недостатков ее избранник обладает двумя очень серьезными: во-первых, он терпеть не может собак, а во-вторых, ему нельзя спиртного, поскольку это «отрицательно влияет на его глаза». На это Папа ответил, что если Паша хочет общаться с нами, то ему придется потерпеть нашу собаку, то есть меня, а мы, в свою очередь, потерпим его мелкие недостатки. Ну, а что касается спиртного, то его большое количество «отрицательно влияет на глаза» любого человека: они или закрываются, или разбегаются в разные стороны, или «собираются в кучку», что одинаково вредно.
Бойфренд оказался невысоким лысоватым дяденькой средних лет в смешных кругленьких очках с толстыми линзами, и совсем не был похож на «боя». Он робко жался за Галину спину, зажимая в руке роскошную розу, пока Галина со всеми здоровалась и осторожно - брезгливо, одним пальчиком, отводила в сторону мою морду, чтобы я – упаси бог! – не испачкала «своими слюнями» ее роскошную шубу. Галина и ее шуба меня совершенно не интересовала, а вот ее спутник вызывал куда больший интерес: я должна была запомнить эти запахи – вдруг Паша станет нашим «законным» родственником? Я ткнулась носом в полу его новенькой дубленки. Паша с перекошенным от ужаса лицом вжался в стену, роза хрустнула в руке – да, видно, сильно он терпеть не может собак! Чтобы гость с перепуга не упал в обморок, Мама увела меня в другую комнату.
Сколько времени я провела в закрытой комнате, сказать трудно, потому что я успела переиграть всеми доступными игрушками и даже подремать среди них, как вдруг дверь в комнату начала потихоньку приоткрываться, и появился Паша. Я, помня его реакцию на мое желание познакомиться поближе, с места не поднялась, а только чуть приоткрыла глаза – пусть думает, что я сплю. Паша осторожно, на цыпочках, обошел меня и присел на краешек пуфика. Мне стало интересно – а что будет дальше?
Дальше Паша стянул с себя галстук, как будто задыхался, и бросил его на кучу из моих игрушек. Я поняла это, как приглашение поиграть, подняла голову и вопросительно посмотрела на гостя. Он сидел, не шелохнувшись, и близорукими глазами очень грустно и как-то беззащитно, но без страха, смотрел на меня. Почему-то мне стало его жалко.
Я поднялась, подобралаа с кучи игрушек его галстук, пожевала немного, затем подошла к Паше и положила галстук ему на колени – ну давай, поиграем, раз предлагаешь. Несмотря на аромат дорогого одеколона от Паши пахло опилками, древесной стружкой и краской. Совсем как от Папы на даче, когда он ремонтировал крыльцо и калитку. Галина говорила, что он работает в фирме, которая делает щиты для рекламы.
Минуту Паша сидел неподвижно, а потом тяжко вздохнул и начал гладить меня по голове. Ладонь была тяжелая, с твердыми мозолями и тоже пахла деревом. Я села напротив – вот видишь, я совсем не страшная и гостей уважаю, если они не делают ничего плохого. Паша тихо начал что-то говорить мне. Я подвинулась поближе, моя морда была как раз напротив его лица - Пашины глаза за стеклами очков были на месте, никуда они не разбежались и в кучку вроде тоже не собрались.
Чтобы как-то приободрить гостя, я лизнула его в щеку. Тут Паша обнял меня за шею, прижался щекой к моей морде и полушепотом стал мне что-то рассказывать. Наверное, он говорил о том, что собак он очень любит, но панически боится, так как дважды был ими покусан. Один раз в детстве, когда с соседскими пацанами лазил в чужой сад за зелеными яблоками, а второй раз уже в зрелом возрасте, когда поздно вечером, решил сократить дорогу до дома и пошел «задними дворами». Постепенно Паша сползал с пуфика, пока не уселся на пол рядом со мной, а монолог все продолжался. Теперь Паша уже жаловался мне, как нелегко ему приходится с Галиной: очень уж они разные и существуют как масло с водой в одном стакане - вроде бы и вместе, а на самом деле каждый сам по себе.
Я внимательно слушала, наклоняя голову то на один бок, то на другой (уж слушать-то я умею!), и сочувственно вздыхала: но что я могла поделать – человек сам выбирает, с кем ему жить. Это мы не выбираем себе хозяев, тут уж кому как повезет. Голос Паши становился все тише, а мои веки постепенно закрывались.
Наверно, мы оба в обнимку задремали на полу, потому что как сквозь туман я услышала голос Мамы: «Смотри-ка, какая идиллия, а ты говорила, что он собак терпеть не может!» А потом вздрогнула от громкого и сердитого голоса Галины: «Ну вот, я так и знала! И галстук испортил!». Я виновато посмотрела на Галину – не Паша, а я жевала галстук! А Паша как-то весь сжался и, поднимаясь с пола, начал оправдываться, почему-то все время отряхивая новенькие брюки и что-то бормоча про галстук..
Мне было совершенно непонятно, при чем тут галстук - ведь главное, что мы с Пашей подружились! А вот этого-то Галина и не заметила!